Бытует подозрение, что Дэвид Линч снимает фильмы исключительно для себя. Его «Дюна» — донельзя самобытная притча, повествующая совсем не о спайсе, планете Арракис и голубоглазых мутантах. Это пьеса по мотивам сновидений. Переклички с книгой Герберта минимальны: перед нами тот случай, когда творческая отсебятина выходит на первый план и местами сияет ярче оригинала.

Дюна — очень темный фильм. Я хотел создать у зрителя настроение, используя игру света и теней — не депрессивное, а таинственное, как в фильмах-нуар 1940-х годов. (Дэвид Линч)

Да, я доволен результатом. Воображение Линча соответствует моему собственному... Этот фильм — настоящее визуальное пиршество... Вы можете брать отдельные кадры и смело помещать их в рамку. (Фрэнк Герберт)

Самая необычная и спорная экранизация романа Фрэнка Герберта, яркие актеры, безумный, но гениальный режиссер, мега-декорации, большой бюджет — и провал в кинопрокате. Почему, казалось бы, стопроцентный хит не смог окупиться? Как происходили его съемки? Что интересного было связано с этим проектом?

Дэвид Линч и Фрэнк Герберт. 30 марта 1983. Первый день съемок.


Идея экранизации романа “Дюна” возникла в 1972 году. Ей занялся продюсер Артур Якобс (“Планета обезьян”), планировавший провести съемки в Турции и Югославии, но, к сожалению, вскоре он умер от сердечного приступа.
В 1976 году у руля встал легендарный продюсер Дино Де Лаурентис (“Красный дракон”, “Ганнибал”, “Армия Тьмы”, “Кинг-Конг жив”, “Конан-разрушитель”). Первоначально он хотел взять режиссером Ридли Скотта, но чуть позже Дино посмотрел фильм “Человек-слон” и понял, что только Дэвид Линч сможет перенести интровертную эпику Дюны на экран.
Продюсер предложил Линчу работу над фильмом во время разговора по телефону. Как оказалось, режиссер не только не читал “Дюну”, но никогда не слышал об этом романе. Из-за помех на линии он думал, что речь идет о постановке фантастического эпоса под названием “June” (Июнь).
Естественно, перед тем, как согласиться, Линч решил прочитать роман. Книга ему понравилась — причем настолько, что ради этой экранизации режиссер отказался от предложения Лукаса заняться съемками последнего эпизода “Звездных войн”.
Для начала работы над “Дюной” требовалось найти подходящую пустыню. Были рассмотрены самые разные варианты — от Австралии до Северной Африки (Тунис). В итоге выбор пал на Мексику — пустыня Самалаюка рядом с городом Хуарез.
Первоначально мексиканская пустыня мало напоминала Арракис — на местности было много камней, сухих кустов и мусора, исключавшего всякое сходство с планетой спайса. Бригада из двухсот местных рабочих провела два месяца за ручной расчисткой площадки для съемок.
В Мексику было привезено огромное количество высокотехнологичного оборудования — включая крупнейший в мире девятиметровый голубой экран Blue Max, приспособленный для работы на открытом пространстве (его цвет был рассчитан на естественное освещение — экран оставался голубым даже на ярком солнце).

Группа фрименов на фоне голубого экрана.


В павильоне на мексиканской студии Чурубако были созданы основные модели для фильма: скалы (5 на 2,5 метра), Арракинский дворец (задекорированная автопарковка футбольного стадиона “Ацтек”), корабль Атрейдесов (крупномасштабная модель из крашеного дерева и латекса), фрегат Харконненов (11 метров в ширину, с полноразмерной дверью для высадки десанта), и, наконец, самый большой корабль — Хайлайнер Гильдии Навигаторов, воссозданный вместе с интерьером посадочной площадки.

Парковка стадиона «Ацтек».


Модель корабля Атрейдесов.


Съемки фильма шли с 5 утра и максимум до 10 часов дня — позже снимать было нельзя из-за страшной жары.
Во время павильонных (модельных) съемок использовалось очень мощное освещение (суммарно — около миллиона ватт), чтобы более достоверно воссоздать поверхность планеты Арракис.
Для модели Арракинского дворца была сделана двенадцатиметровая городская стена, около которой на песке располагались около 4000 миниатюрных (от 2,6 до 6,5 см.) кукол фрименов. Они приводились в движение лентой, спрятанной в песке, и даже шевелили ногами. В самой стене имелись пустоты, заполненные взрывчаткой, мелкими камнями и грязью (для съемок пожара и взрывов).

Городская стена Арракина.


Сложнее всего было сделать дворец на Каладане. Для него был построен бассейн площадью 400 квадратных метров, оснащенный устройством, создававшим волны высотой 4,5 метра. Сам замок стоял на восьмиметровой скале.
С этой моделью была связана одна неприятная история. Джимми Дэвис — помощник режиссера — упал со “скалы”, где располагался дворец, на бетонный пол. Дочь продюсера (и сопродюсер) Рафаэлла Де Лаурентис хотела отослать его в Англию на лечение, но Джимми настоял на том, чтобы вернуться к съемкам после двух недель пребывания в местном госпитале.

Модель замка Атрейдесов на Каладане.


Модели харвестеров создавались в прямом соответствии с книгой. Всего их было около десяти — от самых маленьких, сделанных из воска (для съемок сцены атаки червя) до очень внушительных, способных извергать настоящий дым. Движение харвестеров по песку снималось на высокоскоростную пленку, чтобы подчеркнуть их неторопливость, неповоротливость и огромные размеры.

Харвестер в реальности и в фильме.


“Пылевой” эффект атмосферы на Арракисе создавался при помощи чрезвычайно простого устройства — коробки со смесью настоящей пыли и песка, установленной напротив огромного вентилятора.
Песчаные черви были сделаны из резины и достигали в длину от 2 до 7 метров. Самые крупные модели могли открывать рот, обнажая ряды острых зубов. Кстати, идея трехлепестковой конструкции пасти Шай-Хулуда принадлежит дизайнерам фильма. В романе Герберта нигде не указывалось, что челюсти этого чудовища устроены именно так. Однако с тех пор подобная концепция прижилась, и мы не можем себе представить песчаного червя, выглядящего иначе.

Модель песчаного червя из глины.


В съемочной группе имелся специальный человек, в чьи обязанности входило управление этими чудовищами при помощи нескольких веревок, спрятанных в песке. Траектория движения Шай-Хулудов задавалась направляющими каналами, замаскированными внутри модели местности.

Работа с моделями песчаных червей на платформе.


Дюна, которую мы потеряли

Мало кто знает, что “Дюна” должна была сниматься еще в 70-х годах прошлого века. У руля проекта стоял Алехандро Ходоровский, собравший команду супер-специалистов: Г.Р.Гигер, Дэн О’Бэннон, Крис Фосс, Жан “Мебиус” Жиро, группа Pink Floyd (саундтрек).

Барон Харконнен, Фейд-Раута и сардаукар (рисунки Жана Жиро).


Для фильма был сделан совершенно сумасшедший концепт-дизайн (3000 рисунков), сконструированы некоторые модели декораций. Подготовка обошлась в $2 млн. и была свернута голливудским начальством из-за того, что проект фактически получался не американским, а европейским. Кроме того, кинобоссы испугались необычности грядущего фильма — ведь к его созданию были привлечены самые талантливые и неординарные художники того времени, включая великого сюрреалиста Сальвадора Дали (роль падишаха-императора).
С Сальвадором, кстати, вышел конфуз. Этот, мягко говоря, эксцентричный человек, поставил перед продюсерами очень интересные условия своего участия в фильме: книгу он не читает, сценарий даже в руки не возьмет, режиссера не слушает и получает за работу $100 000 в час. Кроме того, великий художник настаивал на том, чтобы вместо трона император сидел на унитазе (дизайна самого Дали) в форме двух дельфинов. Хвосты играли роль постамента, а рты принимали в себя, соответственно, кал и мочу (по каким-то своим глубоко внутренним причинам маэстро считал смешение этих двух веществ неэтичным).
Стоит ли говорить, что Дали настаивал на съемках процесса “облегчения” императора, сидящего на таком троне-унитазе — причем крупным планом со всеми подробностями. Впрочем, сам маэстро не хотел прослыть эксгибиционистом и предлагал использовать в этой сцене своего дублера.
После закрытия этого проекта некоторые его идеи были использованы при съемках “Звездных войн” и “Чужого”.

Контейнер со спайсом и автомобиль Лето (рисунки Криса Фосса).


Съемки фильма начались 30 марта 1983 года. Первоначальный бюджет составлял $45 млн., что по нынешним временам кажется довольно скромной суммой для экранизации романа такого масштаба, однако если учесть инфляцию, то расходы на “Дюну” будут эквивалентны почти $100 млн. — а это уже блокбастер мирового уровня.
Основной статьей расходов были декорации. Компьютерных спецэффектов в фильме очень мало — однако “Дюна” является первым в истории фильмом, где они использовались для прорисовки контуров человеческого тела (силовые поля).
Из-за непомерно больших расходов на воссоздание мира “Дюны” пришлось отказаться от приглашения на главные роли звезд мировой величины. Основными “локомотивами” картины стали дебютанты — Кайл Маклахлен (Пол), Юрген Прохноу (Лето), Шон Янг (Чани), Макс фон Зюдов (Кинес) и певец Стинг (Фейд-Раута).
Линч был очень доволен работой Стинга в фильме. После “Дюны” режиссер сделал практику привлечения знаменитых певцов на роли в свои фильмы постоянной. У него снимались Дэвид Боуи, Крис Айзек, Генри Роллинз и Мэрилин Мэнсон.
Исполнитель главной роли — Кайл Маклахлен — до сих пор считается самой яркой фигурой фильма, наиболее соответствующей книжному образу своего персонажа. Одной из причин блестящей игры актера было то, что Кайл прочитал “Дюну” в 14 лет и с тех пор стал преданным поклонником этой фантастической вселенной. Если верить утверждениям актера, то он перечитывает “Дюну” ежегодно.
Первоначальным кандидатом на роль Герцога Лето был Роберт Дюваль (Том Хаген в фильме “Крестный отец”), но продюсеры заменили его на Юргена Прохноу, сочтя последнего более мужественным.
Интересный случай связан с приглашением на съемки Шон Янг — исполнительницей роли Чани. Дэвид Линч и Рафаэлла Де Лаурентис (дочь Дино, второй продюсер картины) устроили в Нью-Йорке кастинг для Янг, однако агент актрисы забыл сообщить ей об этом. Судьба свела Янг с создателями фильма совершенно случайно — она попала на один самолет с ними (Линч и Лаурентис должны были вылететь раньше, но опоздали на свой рейс и сели на следующий).
Во время полета Линч увидел Янг, сидевшую в соседнем кресле (он даже не знал, как она выглядит) и сказал Рафаэлле: “Спорим, что та девушка — актриса?”. Стюардесса сообщила им, что пассажирку зовут Шон Янг. Линч и Рафаэлла первоначально пришли в ярость (ведь она так и не явилась на кастинг), но потом, пообщавшись с ней, быстро уладили это недоразумение. Все закончилось совместным распитием шампанского и пробами на роль — прямо в самолете.
На роль Гурни Халлека предполагали взять малоизвестного актера Альдо Рея, однако в последний момент его заменили Патриком Стюартом, которого мы хорошо знаем по роли Жана-Люка Пикара (сериал “Star Trek”) и профессора Чарльза Ксавьера (“Люди Икс”).
Макс фон Зюдов участвовал в съемках фильма всего две недели.

Интересные факты:
-“Дюна” была одним из первых фильмов, получивших рейтинг PG-13 (другим был “Красный восход” с Патриком Суэйзи).
-Дэвид Линч снялся в этом фильме без указания в титрах, сыграв роль оператора харвестера — испуганного чумазого мужика, которого Лито и Пол спасли от песчаного червя.

Дэвид Линч в роли оператора харвестера.


-Сухожилия Шай-Хулуда, хорошо заметные в тот момент, когда Пол зацепил его крюком, были сделаны из презервативов.
-Некоторые сцены “Дюны” были сняты в том же месте и в то же самое время, что и сцены фильма “Конан-Разрушитель” (1984).
-Балисет — музыкальный инструмент, на котором играет Патрик Сьюарт (Гурни Халлек) — на самом деле представляет собой электрогитару Chapman Stick, созданную в 1970-х годах Эмметом Чапмэном.
-Юргену Прохноу (герцог Лето) очень не везло на съемках. Сперва ему в лицо взорвалась высоковольтная лампочка — актер чудом смог увернуться от потока раскаленного стекла. Потом был случай во время работы над эпизодом смерти герцога. Он должен был выдохнуть в лицо барона зеленый дым (который действительно был слегка токсичен). Для этого к щеке актера было прикреплено специальное устройство, которое МакМиллан (барон) должен был незаметно включить, наклонившись над своей “жертвой”. Пиротехники, видимо, что-то не рассчитали — зеленый дым обжег щеку Прохноу (очень серьезные ожоги первой и второй степени).

История костюма:
Особая “фишка” Линча при создании “Дюны” заключалась в том, что режиссер делал акцент на бытовые мелочи фантастического мира, делавшие его удивительно живым и в какой-то мере даже реалистичным. В первую очередь, это касалось костюмов.
Над созданием эскизов костюмов работал Боб Рингвуд, а шились они по спецзаказу на испанской фабрике. Всего в фильме используется порядка 4000 различных элементов одежды.
Дизайнеры решили отказаться от чересчур экзотических концепций одежды, разработанных командой Ходоровского (Фейд-Раута Харконнен, например, был одет, как женщина, ментат Питер де Вриз сильно смахивал на клоуна, а доктор Юйэ был похож на помесь орка и вампира).
Было решено сделать костюмы персонажей более классическими. Основной художественный принцип — смешение старых и футуристических стилей одежды. В итоге Навигаторы Гильдии были наряжены в костюмы а-ля “садо-мазо” из нейлона, а, например, мундиры Атрейдесов напоминали парадную военную форму 19-20 века (золоченые пуговицы, эполеты, аксельбанты). Интересно, что эти мундиры были на самом деле не черными (как они кажутся на экране), а темно-зелеными — из плотного вельвета. При их создании дизайнеры решили отказаться от “ястребиной” эмблемы Атрейдесов, разместив на груди комбинацию из белых и красных треугольников.

Костюмы Гильдии Навигаторов.


В процессе работы над фильмом пришлось срочно переделывать некоторые костюмы. Данная работа выполнялась местными, мексиканскими портными. С этим был связан один интересный факт — на церемониальной робе Пола Атрейдеса видны некие странные символы (призванные, видимо, играть роль фантастического алфавита будущего). При зеркальном отображении они превращаются в обычные человеческие имена, например — “Франческа”. Видимо, кто-то из портных решил таким образом увековечить память о себе.
Особого внимания заслуживают специальные костюмы фрименов — дистикомбы. Они были сделаны очень похожими на книжный оригинал — многослойные, герметичные, со сложной системой трубок.

Дизайнер приклеивает трубки к дистикомбу.


Интересно, что на оригинальный внешний вид дистикомбов дизайнеров (прежде всего — Марка Тайлера) вдохновила книга “Анатомия описательная и хирургическая”, выпущенная в 1858 году анатомом Генри Греем и более известная как “Анатомия Грея”.
Костюм барона Харконнена был сделан из ткани и резины, причем его вес достигал 50 килограммов. В нем были специальные “жировые” секции, заполненные силиконом для более правдоподобной имитации мерзкой, трясущейся плоти злодея. Актеру Кеннету МакМиллану (роль барона) требовалось 1,5 часа для того, чтобы надеть этот костюм. Еще 3 часа занимало наложение грима.

МакМиллан гримируется под барона Харконнена.


В книге Харконнен не мог передвигаться самостоятельно из-за избыточного веса и пользовался антигравитационными подвесками. Для того, чтобы перенести это в фильм, эксперту по “полетам на тросах” Джону Страйберу потребовалось разработать более надежную систему креплений, выдерживавших вес актера, который и без костюма был отнюдь не худым. Все сцены с летающим Харконненом были сняты на фоне голубого экрана.
Всего было создано 2 костюма барона, причем один из них был оснащен специальной системой охлаждения, разработанной в NASA (Национальном Агентстве по Космосу и Аэронавтике).

Рисунки Гигера к проекту «Дюна» 70-х годов (художника очень ценил сам Сальвадор Дали).

Работа над фильмом продолжалась в общей сложности примерно 6 лет. Из них три с половиной года занимали съемки, в которых участвовал Дэвид Линч.
На разных этапах производства над фильмом работала команда в 1700 человек — невиданное, по меркам того времени, явление.
Все говорило о том, что “Дюну” ждет грандиозный успех. На дворе стоял 1984 год — время кубика Рубика, широких штанов, Майкла Джексона и книги Джорджа Оруэлла. Из фантастических фильмов подобного масштаба были лишь “Звездные Войны”. Без альтернатив. А здесь — огромный бюджет, талантливый режиссер, подающие надежды актеры, популярная фантастическая вселенная — словом, по всем параметрам этот фильм был просто обязан стать хитом сезона.
Семья Де Лаурентисов уже подсчитывала в уме грядущие прибыли, обсуждая с Линчем съемку сиквелов. Дэвид даже подготовил сценарии “Мессии Дюны” и “Детей Дюны”, и летом 1984 года направил их на одобрение Фрэнку Герберту.
Премьера в США была назначена на 14 декабря 1984 года. Зная, что фильм будет непонятен рядовому зрителю, прокатчики отпечатали своеобразные сюжетные “шпаргалки”, которые раздавались зрителям на входе в кинотеатр.
И вот — провал. После проката в США “Дюна” собрала чуть больше $27 млн. (вполне приличный результат по тем временам), не окупив и половины расходов на свое создание. Но, несмотря на это, “Дюна” все же была номинирована на “Оскар” за лучший звук и получила премию “Сатурн” за костюмы.
Увидев результаты кинопремьеры, Линч едва не разругался с Дино Де Лаурентисом, впал в депрессию и даже подумывал об окончании карьеры режиссера. Ему помог лишь тот факт, что Де Лаурентис еще до съемок “Дюны” обещал Линчу денег на создание еще одной картины. Несмотря на крах “Дюны”, продюсер сдержал слово. В 1986 году на экраны вышел фильм “Голубой бархат”, ставший классикой сюрреалистических триллеров и реабилитировавший Линча в глазах кинообщественности.
Чуть позже была предпринята попытка выжать еще немного денег из “Дюны” путем редактирования фильма под формат телевизионного сериала. В него был включен ряд удаленных сцен, отсутствие которых делало полноэкранную версию очень туманной, а также закадровый комментарий, который, по мысли продюсеров, должен был сгладить логические провалы фильма.
Все это было сделано без согласования с Линчем. Тот, естественно, взбесился и велел убрать его фамилию из титров, заменив ее псевдонимом Judas Booth — синтез имени Иуды и фамилии убийцы президента Линкольна. Таким образом режиссер намекал на то, что студия предала его и убила фильм.

Постеры «Дюны». Слегка напоминают «Хроники Риддика».


Фильм “Дюна” — на любителя. Бесспорно лишь то, что это очень яркая и необычная работа. Ей присуща грандиозность, даже некоторая вычурность, барочная эстетика, чувственность, легкий садомазохизм, гротеск, и, что самое главное — уникальность визуального ряда.
Как правило, ценители литературного источника редко бывают довольны его экранным воплощением. С “Дюной” Герберта ситуация обстоит несколько иначе. Этот роман ориентирован, в первую очередь, на внутренний мир его героев — а это очень сложно перенести в кино без потерь.
Сам автор признал этот фильм достойным своего романа по духу, стилю и атмосфере (хотя писатель и отмечал, что Линч внес в него много собственных идей), а большинство поклонников книги считают, что это — интересная, во многом экспериментальная картина, которая слишком далеко ушла от первоисточника.

Михаил Попов (МФ №19 март 2005)